уж точно необязательно! Что все у них хорошо, и дальше — только портить!

— А мне так и вообще… ребята и сами вполне справляются! Мне даже неудобно… девчонки танцуют не хуже меня! А мне приходится какой-то важный вид делать, типа — руководить ими! — это Тоня, сама правдивость и непосредственность.

— Только… Ваня! А там… очень дорого? Так-то деньги у меня есть… Только не очень много. Могу еще у Ильи попросить… Но он же еще и своим помогает, — поджала губки Тоня.

Лиза, лиса такая, подползла к Косову, обняла его за руку и заглянула в глаза.

«Ну и что? Что ты на меня так смотришь? Да нет… денег-то как раз-таки и не жалко! Как пришли — так и ушли, и хрен бы с ними. Тем более, они такие… криминальные, грязненькие!».

Похоже вид Лизы сзади, когда она вот так ластится к Ивану, излишне… открыт, потому как Косову видно, как Тоня, покраснев, отвела взгляд.

— Может быть ты, красавица, все-таки оденешься? Ну или накинешь что-то на себя?

Лиза фыркнула, и поднимаясь, очень подло сдернула с него простынь, обматалась ею. Предоставляя ему право суматошно шарить руками по топчану в поисках одежды. Хоть какой-нибудь! Тоня еще больше покраснела, и отводя взгляд, пробормотала:

— Весело у Вас тут…

— Представь, подруга! И вот этот тип еще недавно убеждал меня, что ему очень нравится моя фигура! Обманывал, подлец!

Лиза демонстративно встала перед Тоней, закрывая тем самым ей обзор и шепнула:

— Развратишь нам совсем Тонечку, бессовестный! Ну! Ты оделся там или еще нет? — оглянулась через плечо.

Когда он, натянув на себя штаны и рубашку, подошел к столу, девушки расселись и начали смотреть на него как два спаниеля, жаждущие пищи.

— Вань! А что там вообще есть? — это Тоня.

— Все там есть! — немного недовольно бормотал Косов, понимая, что дальнейший блуд этой ночью — маловероятен, — Там для таких как Вы — пещера Али-Бабы! И самый главный смотритель этой пещеры — мой знакомый. Зовут его Александр!

— Вот прямо — все-все есть? И что — все красивое? — иногда так просто превратить взрослых женщин в маленьких девочек, жаждущих новую куклу, конфеты, торт… и мороженое!

— Там совсем недавно прошел модный показ новой коллекции женской одежды…, - объяснил Косов.

— Это, Тоня, тот показ, на который Ваня нам с Лидой обещал достать ангажемент, но так и не достал! — ехидно пояснила Лиза.

«М-да… права, ничего не скажешь! И обещал, и не достал! Сначала этот самый показ сдвигали по времени несколько раз, а потом — и вовсе замотался и забыл!».

— М-да… так вот… Там было множество всяких моделей. В общем, выберете сами.

— Вань! А ты же… поможешь Тоне, если ей не хватит? — опять Лиза-лиса, и глазки хитренькие такие.

— Помогу.

Косов поставил чайник на примус, закурил.

— Ой! Я, наверное, сегодня уже и спать не смогу! Я же сейчас все представлять буду, да думать! — признается Тоня Лизе.

— Да, уснуть будет сложно! — Лиза покосилась на Косова, улыбаясь.

Когда они пили чай, женщины продолжали щебетать о своем.

— Тоня! А что… ты про нас с Лизой знала? — спрашивает Иван.

— Да что тут… знала, конечно, подумаешь, тайна какая.

Лиза засмеялась.

— А… Илья?

— Нет… Он думает, что ты просто за Лизой ухлестываешь. И очень этого не одобряет. Но что Вы… ну, что уже — нет, не знает.

— А можно тебя попросить, чтобы это так и осталось?

— Ты, Ваня меня совсем, что ли, за дуру держишь?! — возмутилась Тонечка, — Мог бы и не говорить!

— Спасибо, Тонечка!

Утро следующего дня для Ивана началось рано. Казалось бы, Лиза вот только ушла, — опять затемно, чтобы не подвергать опасности свое реноме. И вроде бы не успел он даже глаз сомкнуть, чтобы немного вздремнуть — вот она уже опять здесь. И уже с Лидой! Только Тони не хватает. О чем он и не преминул сообщить, собираясь повернуться на другой бок, и еще минут пяток… Как же!

— Иван! Не будь таким… поросёнком! Вставай давай, Тонечка сейчас прибежит уже! Или ты опять собрался шокировать ее своим видом? — слышно, как Лиза смеется, — представь, Лида, так засмущал нашу девчонку, что она не знала, куда глаза деть! Абсолютно бессовестный тип!

«Ага… это кто засмущал-то? Кто пригласил ночью девушку к нам в комнату? Кто сидел самым беспардонным образом совершенно голым, не скрывая того, чем мы занимались перед этим? Кто потом сорвал с меня простынь? Я?».

— А Лида… не будет смущаться от моего вида? — пробормотал он, пытаясь открыть глаза.

— Так ты и так сейчас валяешься… ничего не скрывая! — притворно возмутилась Лиза.

Косов пощарил рукой вокруг себя.

«Точно… задница совсем голая! И где это… одеяло? Простынь эта… совсем сбилась, и закрутилась!».

— Ты что? Снова закутываться собрался? — возмутилась Лиза и совершенно нелогично всему предыдущему разговору, сорвала с него остатки «драпировки».

Было слышно, как тихо засмеялась Лида.

— Ну вот что ты делаешь, Лиза? Ты же сама меня… разоблачила! — хмыкнув, заявил Иван.

— Да чего тебя… разоблачать? Уже и так всем известна твоя подлая и развратная натура! Вставай! Не томи дам! Я и так который час не могу успокоится, все думаю — что там будет и как там будет! Давно уже всеми мыслями в этом ателье! Уже и Лидочку заразила своим нетерпением.

Косов посмотрел на Лиду. Та стояла возле дверей комнаты, и старательно старалась не смотреть в его сторону, покусывая губки и сдерживая улыбку. И щечки — розовые от румянца!

— Так… дамы! Может я все же смогу совершить моцион в одиночестве?

— Ой, да что я там не видела? — взмахнула руками Лиза.

— Вот сейчас ты, красавица, опять смущаешь Лиду. А если еще и Тоня войдет — то и вообще… будет совсем… прелестно!

— Вань! Ну вставай, а?! А я пока чай поставлю. Попьем чайку и поедем!

— Лида… ничего что я вот так? — вставая, развел руками Косов.

Та улыбнулась, отводя взгляд, и ответила:

— Я могу выйти. Или вон — сяду к столу, спиной к тебе и не буду смотреть. Лизе помогу на стол накрыть!

Иван прошлепал голыми ногами к умывальнику.

— Нет, ты посмотри на него, Лидочка! Бесстыжий тип! Ты хоть штаны натяни, Аполлон! Еще и Тоня сейчас прибежит!

— Вот Лида, поистине тот редчайший случай, можно сказать — уникальный! Когда Лиза призналась, что я ей нравлюсь!

— Не нарывайся и не выпрашивай комплименты, юноша! Штаны все же натяни! — и сама шлепнула его по «пятой точке»!

Пришлось подчиниться.

Когда он, уже умытый и с